Неточные совпадения
Клим Самгин никогда не думал серьезно о бытии
бога, у него не было этой потребности. А сейчас он чувствовал себя приятно охмелевшим, хотел музыки, пляски,
веселья.
И вот морская даль, под этими синими и ясными небесами, оглашается звуками русской песни, исполненной неистового
веселья,
Бог знает от каких радостей, и сопровождаемой исступленной пляской, или послышатся столь известные вам, хватающие за сердце стоны и вопли от каких-то старинных, исторических, давно забытых страданий.
Вот мы, значит, посидим-посидим, помолчим-помолчим, да и разойдемся по домам, будто и
бог знает какое
веселье у нас было.
—
Весельем людским живу… а
бога помню!
— Да вот что, хозяин: беда случилась, хуже смерти пришлось; схватили окаянные опричники господина моего, повезли к Слободе с великою крепостью, сидит он теперь, должно быть, в тюрьме, горем крутит, горе мыкает; а за что сидит, одному
богу ведомо; не сотворил никакого дурна ни перед царем, ни перед господом; постоял лишь за правду, за боярина Морозова да за боярыню его, когда они лукавством своим, среди
веселья, на дом напали и дотла разорили.
Здесь был Себех, чтимый в Фаюмэ под видом крокодила, и Тоот,
бог луны, изображаемый как ибис, в городе Хмуну, и солнечный
бог Гор, которому в Эдфу был посвящен копчик, и Баст из Бубаса, под видом кошки, Шу,
бог воздуха — лев, Пта — апис, Гатор — богиня
веселья — корова, Анубис,
бог бальзамирования, с головою шакала, и Монту из Гормона, и коптский Мину, и богиня неба Нейт из Саиса, и, наконец, в виде овна, страшный
бог, имя которого не произносилось и которого называли Хентиементу, что значит «Живущий на Западе».
Великий государь,
Дай
Бог тебе
веселья и здоровья
И всех врагов под ноги покорить!
По чистому всполью, по зеленым рощам, по берегам речек всю весну молодежь празднует веселому Яр-Хмелю,
богу сердечных утех и любовной сласти… То-то
веселья, то-то забав!.. Милованью да затейным играм конца нет…
Оборвался весь, ободрало его сучьями-то, не то что одежу, тело все ободрало, но он,
Бога ради, все претерпел, надеясь в невидимом граде со блаженными в райском
веселье пребыть…
Над неприступной крутизною
Повис туманный небосклон;
Tам гор зубчатою стеною
От юга север отделён.
Там ночь и снег; там, враг
веселья,
Седой зимы сердитый
богИграет вьюгой и метелью,
Ярясь, уста примкнул к ущелью
И воет в их гранитный рог.
Но здесь благоухают розы,
Бессильно вихрем снеговым
Сюда он шлёт свои угрозы,
Цветущий берег невредим.
Над ним весна младая веет,
И лавр, Дианою храним,
В лучах полудня зеленеет
Над морем вечно голубым.
Таково вышло первое свиданье после долгой разлуки… И
Бог знает, чем бы оно кончилось, если б сидевшей в смежной комнате Татьяне Андревне не послышался тихий сдержанный голос Никитушки. Распахнув быстро двери, вбежала она и, сияя
весельем и радостью, обняла Меркулова, горячо целовала его и кропила слезами омрачившееся его лицо.
Отец — это
бог; сыновья — это люди; именье — это жизнь. Люди думают, что они могут жить одни, без
бога. Одни из этих людей думают, что жизнь им дана затем, чтобы веселиться этой жизнью. Они веселятся и проматывают жизнь, а как придет время умирать, не понимают, зачем была дана жизнь такая,
веселье которой кончается страданьями и смертью. И эти люди умирают, проклиная
бога и называя его злым, и отделяются от
бога. Это первый сын.
Двулична
бога храм закрылся,
Свирепство всяк с себя сложил,
Се
бог торжеств меж нас явился
И в рог
веселий вострубил.
Стекаются тут громки лики,
Не видят грозного владыки,
Закон
веселью кой дает;
Свободы зрится тут держава;
Награда тут едина слава,
Во храм бессмертья что ведет.
Он любит, и любим он ею;
Труды —
веселье, пот — роса,
Что жизненностию своею
Плодит луга, поля, леса;
Вершин блаженства достигают;
Горячность их плодом стягчают
Всещедра
бога, в простоте,
Безбедны дойдут до кончины,
Не зная алчной десятины,
Птенцев что кормит в наготе.